СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ИВАНОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 14 октября 2014 года Дело N 22-2151

Дело N 22-2151АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ город Иваново 14 октября 2014 годаСудебная коллегия по уголовным делам

Ивановского областного суда в составе:

председательствующего судьи Горячева Е.Н.,

судей Матвеева Н.А., Кругловой Н.С.,

при секретаре Мартасовой А.С.,

с участием:

осуждённого Кожемякина А.С. (путём использования системы видеоконференцсвязи),

защитников - адвокатов Есвицкой Н.Е., представившей ордер N 016586 от 23 сентября 2014 года, и Лашманова А.Б., представившего ордер N 268 от 14 октября 2014 года,

прокурора Маковеевой Н.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 октября 2014 года в апелляционном порядке апелляционные жалобы осуждённого Кожемякина А.С. и защитника - адвоката Лашманова А.Б. на приговор Шуйского городского суда Ивановской области от 08 августа 2014 года, которым

КОЖЕМЯКИН А.С., гражданин Российской Федерации, ранее судимый:

- 13 февраля 2004 года Таганрогским городским судом Ростовской области по ч.1 ст.111 УК РФ к 5 годам лишения свободы, освобождённый по отбытии срока наказания 10 октября 2008 года;

осуждён по ч.1 ст.105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кругловой Н.С., пояснения участников процесса, изучив материалы дела и доводы апелляционных жалоб, судебная коллегияУСТАНОВИЛА: Кожемякин А.С. признан виновным и осуждён за совершение убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку.

Преступление совершено 23 ноября 2013 года в городе *** Ивановской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Кожемякин А.С. выражает несогласие с приговором суда, просит его отменить, дать правильную оценку его действиям и вынести справедливый приговор по ч.1 ст.109 УК РФ. Также просит признать в качестве смягчающих обстоятельства, предусмотренные п.п."з,и,к" ч.1 ст.61 УК РФ, и в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ имеющееся у него заболевание. В обоснование жалобы ссылается на показания эксперта Ш. о том, что силу удара ножом, от которого возникло повреждение, выразить в физических величинах невозможно, на заключение экспертизы, которой, по его мнению, установлено, что повреждение на груди Б. могло возникнуть от непроизвольного движения рукой, то есть по неосторожности. Полагает, что объективным доказательством причинения раны по неосторожности является длина раневого канала 2,4 см, что не характерно для нанесения удара ножом умышленно. Утверждение о том, что нож из раны извлёк он, не подтверждено доказательствами, поскольку на его вещах следов крови не обнаружено. Возможность совершения Б. активных действий не исключается, таким образом, тот мог сам вытащить нож из раны и выбросить его в ведро. Два следа пальцев рук на рукоятке ножа оставлены Б., его отпечатков пальцев на ноже нет. Также не согласен с выводом о том, что на умышленное причинение смерти Б. указывает наличие у него в руке ножа длиной 31,7 см с двусторонней заточкой, так как данный нож был в квартире один, предназначен для приготовления пищи, оказался у него в руке задолго до конфликта и не с целью причинения телесных повреждений потерпевшему. Полагает надуманным вывод суда о возникновении у него умысла на причинение смерти потерпевшему, вызванного неприязненным отношением к Б. Считает, что доказательств наличия у него такого умысла материалы уголовного дела не содержат. Утверждение о том, что на момент совершения преступления он находился в состоянии алкогольного опьянения, подтверждения не находит, медицинского освидетельствования ему не проводилось. Обращает внимание, что доверяя его показаниям, суд в то же время искажает их в сторону обвинения. Свидетелю Е.Е. судом был задан наводящий вопрос. Показания брата погибшего Б.А. основаны на предположениях С. и Н. Факт пропажи денег не установлен. Слово "угомонил" у него в лексиконе не присутствует. Откуда у потерпевшего телесные повреждения на лице достоверно не известно. Согласно ст.14 УПК РФ суд не может выносить приговор на предположениях.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Лашманов А.Б., считая приговор суда незаконным, необоснованным и несправедливым, просит его отменить и вынести обвинительный приговор, признав Кожемякина А.С. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФ. При назначении наказания в качестве смягчающих обстоятельств просит признать в соответствии с п.п. "з,и,к" ч.1 ст.61 УК РФ противоправность и аморальность поведения потерпевшего, явившихся поводом к преступлению; явку с повинной и активное способствование раскрытию преступления; совершение действий, направленных на заглаживание вреда; на основании ч.2 ст.61 УК РФ состояние здоровья Кожемякина А.С. В обоснование жалобы указывает, что ни характер отношений Кожемякина А.С. с пострадавшим Б., ни его поведение после случившегося, ни другие материалы уголовного дела не содержат сведений о наличии у Кожемякина А.С. умысла на причинение Б. смерти. Согласно заключению судебной ситуационной экспертизы, механизм образования колото-резаной раны на груди Б. и механизм её причинения, на который указывает Кожемякин А.С., не противоречат друг другу. Доказательством причинения раны именно по неосторожности является длина раневого канала, которая едва превысила 2 сантиметра, что не характерно для нанесения удара ножом умышленно. Считает, что выводы, изложенные в заключении экспертизы, суд не учёл и в обжалуемом приговоре обоснование этому не дал. Показания свидетеля Л. свидетельствуют о том, что факт причинения телесного повреждения Б. для Кожемякина А.С. был неожиданным. Полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом неправильно применён уголовный закон, и назначенное Кожемякину А.С. наказание не соответствует тяжести преступления и личности осуждённого.

В возражениях потерпевший Б.А. просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника - без удовлетворения, а апелляционную жалобу осуждённого - без рассмотрения, так как она не соответствует требованиям закона.

В ходе заседания суда апелляционной инстанции осуждённый Кожемякин А.С. и его защитники - адвокаты Лашманов А.Б. и Есвицкая Н.Е. доводы апелляционной жалобы поддержали. Осуждённый дополнительно выразил несогласие с указанием на то, что он страдает ***. Защитник Есвицкая Н.Е. полагала, что показания свидетеля Л. в приговоре искажены, свидетелям Е.Е. и Е.В. судьёй задавались наводящие вопросы.

Прокурор Маковеева Н.Е. в удовлетворении апелляционных жалоб возражала.

В судебном заседании по ходатайству стороны защиты исследованы протокол допроса свидетеля Л. от 23 ноября 2013 года (т.1 л.д.57-60), показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Е.Е. (т.3 л.д.204-206) и Е.В. (т.3 л.д.236-237). Другие доказательства, исследованные судом первой инстанции, приняты с согласия сторон без проверки в соответствии с ч.7 ст.389.13 УПК РФ. Дополнительных материалов суду апелляционной инстанции стороны не представили.

Выслушав участников процесса, проверив судебное решение и обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия находит их подлежащими оставлению без удовлетворения.

Оснований, предусмотренных ст.389.15 УПК РФ, влекущих отмену либо изменение приговора, не имеется.

В соответствии с требованиями закона суд привёл в приговоре исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, как подтверждающие его выводы, так и противоречащие им, указав при этом, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты. Оценка доказательств произведена судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ. Противоречий в выводах суда не усматривается.

Выводы суда о виновности Кожемякина А.С. в совершении преступления, за которое он осуждён, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности доказательств, имеющихся в материалах уголовного дела, непосредственно и объективно исследованных в судебном заседании, в частности: показаниях потерпевшего Б.А.; оглашённых показаниях свидетелей Д., Л., Н. М., данных ими в ходе предварительного следствия; показаниях свидетелей К.Н., К.М., К.П., Е.Е., С.П., С.В., К.Д.; протоколах очных ставок между свидетелями Д., Л. и подозреваемым Кожемякиным А.С.; результатах осмотра места происшествия, в ходе которого в ванной комнате на полу обнаружен труп Б. и изъят кухонный нож с деревянной ручкой, общей длиной 31,7 см; данных, зафиксированных на видеозаписи с камеры наблюдения, установленной в холле общежития; заключениях судебно-медицинских экспертиз трупа Б., в том числе гистологической и химической; заключениях биологической и медико-криминалистической экспертиз вещественных доказательств; показаний самого Кожемякина А.С. в части признанной судом достоверной о том, что именно он причинил ножевое ранение Б., и других, подробно приведённых в приговоре доказательствах.

Действия Кожемякина А.С. правильно квалифицированы судом по ч.1 ст.105 УК РФ. Указанная правовая квалификация нашла своё полное подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Доводы осуждённого о том, что он не имел умысла на убийство Б. и причинил ему рану в области груди слева по неосторожности, были надлежащим образом проверены судом первой инстанции и верно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств.

Судом обоснованно отмечена противоречивость и непоследовательность показаний Кожемякина А.С. Изначально при допросе в качестве подозреваемого от 23 ноября 2013 года и на очных ставках со свидетелями Д. и Л. он отрицал свою причастность к данному преступлению, что свидетельствует об его неискренности при даче показаний относительно обстоятельств произошедшего. Затем через 4 дня им была выдвинута версия о неосторожном характере причинения телесных повреждений потерпевшему. Однако описываемые им обстоятельства получения Б. ранения, а также предшествовавших этому событий противоречат другим доказательствам по делу.

Суд верно признал недостоверными показания Кожемякина А.С. о том, что нож у него в руках оказался не с целью причинения потерпевшему смерти, а для употребления пищи; в ванную комнату он пришёл, чтобы помыть нож; до момента встречи в ванной комнате с Б. не конфликтовал.

Указанные утверждения осуждённого опровергаются показаниями свидетелей Д. и Л., из которых следует, что между Б. и Кожемякиным А.С. произошёл конфликт, в ходе которого Б. предъявлял претензии по поводу пропажи у него денег. Чтобы не участвовать в этом конфликте, они вышли из квартиры в коридор (холл общежития), при этом Б. и Кожемякин А.С. продолжали ругаться между собой в прихожей. Через некоторое время пришёл Кожемякин А.С. и сказал, что он "положил" ("уложил") Б. Сначала они подумали, что Кожемякин С.А. уложил Б. спать, но, зайдя в квартиру, увидели его лежащим в крови на полу в ванной комнате.

Оснований не доверять показаниям указанных свидетелей, а также лиц, которым о произошедшем стало известно с их слов, в том числе брата погибшего - потерпевшего Б.А., суд обоснованно не усмотрел. Мотивы данного решения приведены в приговоре и сомнений не вызывают.

При этом доводы апелляционных жалоб о том, что показания свидетеля Л. свидетельствуют о неожиданности для Кожемякина А.С. факта причинения телесного повреждения Б., являются неубедительными. Действительно, при допросе 23 ноября 2013 года свидетель Л. пояснил о том, что Кожемякин А.С. сказал: "Я, кажется, зарезал человека". Однако содержание этих показаний трактуется стороной защиты изолировано и без учёта других доказательств, в частности показаний свидетеля Д., данных как при допросе, так и в ходе очной ставки с Кожемякиным А.С., показаний самого Л. на очной ставке с Кожемякиным А.С., где он уточнил свои показания, а также сведений, сообщённых осуждённым в явке с повинной, которые согласуются между собой относительно сказанного Кожемякиным А.С. о том, что он "положил" ("уложил") Б.

Кроме того, о недостоверности показаний осуждённого свидетельствуют данные, зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия и приложенной к нему фототаблице. В ходе осмотра места происшествия следы употребления пищи обнаружены только на кухне. При этом на фото N 13 отчётливо видно, что каких-либо препятствий для пользования раковиной на кухне не имеется.

Также, согласно видеозаписи с камеры наблюдения, установлено, что Д. и Л. выходят в холл общежития в 01 час 58 минут 03 секунды, а в 02 часа 00 минут 30 секунд туда приходит Кожемякин А.С. и разговаривает с ними. Таким образом, период отсутствия Д. и Л. в квартире составил две с половиной минуты, что, с учётом их показаний о наличии конфликта между осуждённым и погибшим во время их ухода, свидетельствует о несостоятельности выдвинутой Кожемякиным А.С. версии об обстоятельствах, при которых у него оказался в руке нож, и о правильности вывода суда о том, что нож осуждённый взял для использования в конфликте с Б.

В ходе осмотра изъятого с места происшествия кухонного ножа с деревянной ручкой установлено, что его общая длина составляет 31,7 см, а длина клинка - 18 см, нож с двусторонней заточкой.

Факт причинения ранения Б. именно этим ножом осуждённым не оспаривается и подтверждается заключением биологической экспертизы N 965 о том, что на изъятом ноже обнаружена кровь человека, групповая принадлежность которой совпадает с группой крови Б., а также заключением медико-криминалистической экспертизы N 283, из которого следует, что возможность причинения раны на кожном лоскуте и соответствующих ей повреждений на футболке и 4-м ребре от трупа Б. от воздействия клинка ножа, представленного на экспертизу, не исключается.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 337, у Б. имелась рана на передней поверхности груди слева на уровне 4-го ребра по среднеключичной линии, проникающая в грудную полость, с кровоизлиянием в подлежащие мягкие ткани, с повреждением 4-го ребра слева, левого лёгкого, его нижнего долевого бронха и левой лёгочной вены. Данная рана относится к категории повреждений, причиняющих тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, и находится в прямой причинной связи с наступлением смерти пострадавшего.

Утверждения стороны защиты о том, что доказательством причинения смерти Б. по неосторожности является длина раневого канала 2,4 см, что не характерно для нанесения удара ножом умышленно, ошибочны. Из заключения судебно-медицинской экспертизы N 337 видно, что 2,4 см - это длина раны на передней поверхности груди слева. От раны отходит раневой канал длиной более 3 см и проникает в грудную полость. Длина раневого канала в грудной стенке 2,1 см, далее эксперт указывает на наличие сквозного повреждения на верхней доле левого лёгкого (с входной раной длиной 1,7 см и выходной раной 1,6 см), поверхностное повреждение (надрез) линейной формы на медиальной поверхности верхней доли длиной 6 см, которое, углубляясь в лёгочную ткань, проникает к корню лёгкого. При этом имеет место линейное повреждение (насечка) по верхнему краю хрящевой части 4-го ребра длиной 0,8 см.

Кроме того, из заключения медико-криминалистической экспертизы N 283 усматривается, что клинок ножа на уровне погружения имел ширину около 22-24 мм. Клинок представленного на исследование кухонного ножа, изъятого с места происшествия имеет ширину через 10 мм от острия - 9 мм, через 50 мм - 21,5 мм, через 100 мм - 25 мм.

Таким образом, совокупность всех обстоятельств содеянного, в том числе способ совершения преступления, выбранное орудие преступления - нож с длиной клинка 18 см с двусторонней заточкой, локализация телесного повреждения - Кожемякиным А.С. было нанесено колото-резаное ранение Б. в область расположения жизненно-важных органов - переднюю поверхность груди слева, с повреждением левого лёгкого, его нижнего долевого бронха и левой лёгочной вены, глубина погружения клинка ножа - более 5 см, наличие при этом повреждения ребра, а также установленные обстоятельства, предшествовавшие причинению ранения, - конфликт между Б. и Кожемякиным А.С., в результате которого, как верно указано судом, у осуждённого возникли личные неприязненные отношения к погибшему, последующее поведение Кожемякина А.С., сообщившего свидетелям Д. и Л. о том что он "положил" ("уложил") Б., свидетельствует о направленности умысла Кожемякина А.С. на причинение смерти Б. и несостоятельности его доводов о нанесении ранения по неосторожности.

Ссылки осуждённого на показания эксперта Шишкина Ю.Ю. о том, что силу удара, от которого возникло повреждение, выразить в физических величинах невозможно, не опровергают правильности вывода суда о значительной силе травмирующего воздействия, который основан на анализе всех представленных доказательств.

Также суд обоснованно отнёсся критически к выводам медико-криминалистической (ситуационной) экспертизы N 11, приведя в приговоре убедительные мотивы принятого решения. В данном случае эксперт вышел за пределы своих полномочий, дав оценку установленным в ходе экспертизы различиям в направлении раневого канала в ходе демонстрации Кожемякиным А.С. нанесённого удара.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 337, обнаруженная у Болдинова П.В. рана расположена на передней поверхности груди слева, на уровне 4-го ребра по среднеключичной линии, её длинник ориентирован поперечно, от раны в направлении спереди назад, слева направо и несколько снизу вверх отходит раневой канал.

При просмотре видеозаписи следственного эксперимента экспертом при даче заключения медико-криминалистической (ситуационной) экспертизы N 11 установлено, что Кожемякин А.С. демонстрирует как наносил удар Б. Удар ножом в верхние отделы грудной клетки слева в направлении спереди назад, горизонтально. Демонстрирует несколько раз, в некоторых без бокового отклонения клинка, а в некоторых незначительное отклонение справа налево.

В данном случае установленные различия в направлении раневого канала имеют существенное значение для установления обстоятельств произошедшего и оценки достоверности показаний Кожемякина А.С. и не могут расцениваться как непринципиальные, на что обоснованно указано судом в приговоре.

Кроме того, оценивая заключение N 11 и показания эксперта Ш. суд верно отметил несоответствие манекена и статиста, используемых при проверке показаний обвиняемого Кожемякина А.С. на месте и на следственном эксперименте, размерам пострадавшего (рост, телосложение), что влияет на достоверность выводов эксперта. Так, при допросе в судебном заседании эксперт Ш. пояснил, что он оценивал конкретную ситуацию и конкретные параметры, и в случае внесения каких-либо корректив нужно снова проводить следственный эксперимент и работать уже с этими параметрами. В сложившейся ситуации, когда Кожемякин А.С. ознакомлен со всеми материалами дела, суд обоснованно пришёл к выводу о том, что повторное проведение ситуационной экспертизы невозможно. К тому же, совокупность имеющихся доказательств является достаточной для разрешения уголовного дела.

В своих показаниях Кожемякин А.С. утверждает, что не видел как нанёс удар Б., не почувствовал как нож заходил в тело, однако в ходе проверки показаний на месте и на следственном эксперименте неоднократно демонстрирует как наносил удар пострадавшему, что также свидетельствует о неискренности его показаний.

Кроме того, вопреки мнению осуждённого, заключение ситуационной экспертизы не содержит вывода о том, что повреждение на груди Б. возникло от непроизвольного движения рукой, то есть по неосторожности. Экспертом оценивалось лишь соответствие механизма образования колото-резаной раны на груди Б. механизму её причинения, на который указывает Кожемякин А.С.

Правовая оценка действий виновного находится в компетенции суда и, оценив надлежащим образом в соответствии с требованиями закона все представленные доказательства, суд пришёл к правильному выводу о том, что действия Кожемякина А.С. по причинению смерти Б. носили умышленный характер.

Вывод суда об извлечении ножа из раны осуждённым доводами апелляционной жалобы не опровергается. Действительно, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, возможность совершения Б. активных действий не исключалась, однако отмечено, что по мере ухудшения общего состояния такая возможность утрачивается. Принимая во внимание установленные по делу фактические обстоятельства: обнаружение Б. свидетелями через короткий промежуток времени лежащим на передней поверхности тела в бессознательном состоянии в том же месте, где ему было причинено ранение, нахождение ножа в ведре, расположенном за спиной пострадавшего, которому для того, чтобы положить туда нож, необходимо было развернуться, суд пришёл к обоснованному выводу о том, что каких-либо передвижений и активных действий после причинения ножевого ранения Б. не совершал.

Утверждения осуждённого о том, что два следа пальцев рук на рукоятке ножа оставлены Б., несостоятельны. Из протокола осмотра места происшествия следует, что следы пальцев рук изымались не с рукоятки ножа, а с находившейся в кухне квартиры посуды и бутылке из-под водки. Отсутствие крови на вещах Кожемякина А.С. о неправильности выводов суда, изложенных в приговоре, не свидетельствует.

Доводы Кожемякина А.С. о том, что факт пропажи денег не установлен, и не известно достоверно откуда у потерпевшего появились телесные повреждения на лице, на законность и обоснованность обжалуемого приговора не влияют, поскольку к числу обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему уголовному делу, не относятся. Хищение денег у Б. и причинение ему телесных повреждений на лице Кожемякину А.С. в вину не вменялось.

Ссылка защитника Есвицкой Н.Е. на то, что показания свидетеля Л. в приговоре искажены, несостоятельна. Действительно, показания указанного свидетеля приведены в приговоре более кратко, чем в протоколе допроса в ходе предварительного следствия. Однако суть его показаний изложена правильно, без каких-либо искажений, все обстоятельства, имеющие значения для дела, отражены.

Нарушений уголовно-процессуального закона, вопреки доводам стороны защиты, судом при допросе свидетелей Е.Е. и Е.В. не допущено. В судебном заседании свидетель Е.Е., рассказывая об известных ей со слов Д. обстоятельствах произошедшего употребила слово "угомонил", в связи с чем были оглашены её показания, данные в ходе предварительного следствия, где она описывала события словами "зарезал", "убил", после чего судом, наряду с другими участниками процесса, были заданы вопросы, направленные на устранение имеющихся различий, которые наводящими не являются. Свои показания, данные на стадии предварительного расследования, Е.Е. подтвердила, пояснив, что, давая показания в суде, имела ввиду то же самое. Также судебная коллегия находит безосновательным утверждение защитника о наличии наводящих вопросов со стороны суда свидетелю Е.В., при этом отмечает, что показания свидетеля Е.В. признаны судом не относимыми к обстоятельствам обвинения и не принимались во внимание при постановлении приговора.

Вопреки мнению осуждённого, положения ст.14 УПК РФ судом при рассмотрении дела не нарушены. Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.