ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 апреля 1996 года N 6-0153/95


Неустранимые сомнения  в  виновности лица
суд в соответствии со ст.49, ч.III
Конституции Российской Федерации истолковал в  пользу
подсудимого и постановил оправдательный приговор
(по делу Шантина Ю.Г.)

Шантин обвинялся в том, что, будучи в состоянии опьянения, на улице напал на незнакомую 59-летнюю гражданку Патрушеву, повалил на землю, нанес три удара кулаком по голове, причинив ей множественные кровоподтеки и ушибленные раны губ и кровоизлияния. Приведя таким образом ее в беспомощное состояние, он сорвал с нее одежду и стал совершать половой акт.

Когда Патрушева пришла в себя и стала оказывать сопротивление, Шантин сдавил ей шею, причинив множественные кровоподтеки, царапины, а также перелом щитовидного хряща, отчего Патрушева скончалась.

Нанеся после этого два-три удара ногами по телу и причинив Патрушевой множественные кровоподтеки в области головы, ушибленные раны лба, ушной раковины и губ, Шантин пытался скрыться, но был задержан гражданином Поповым.

Приведенные действия органами предварительного следствия были квалифицированы по ст.ст.102, п.п."б", "г" и "е" и 117, ч.4, УК РСФСР.

     Рассмотрев дело, военный суд Уральского военного округа пришел к выводу, что виновность Шантина в инкриминированных ему деяниях не доказана, а существенные пробелы предварительного следствия в настоящее время не могут быть восполнены.

В соответствии с требованиями ст.49 Конституции Российской Федерации суд все сомнения истолковал в пользу подсудимого и постановил в отношении Шантина оправдательный приговор.

Военным прокурором округа в протесте ставился вопрос об отмене оправдательного приговора и направлении дела в военный суд другого округа для нового рассмотрения.

В протесте утверждалось, что суд оставил без внимания доказательства, на которых основывалось обвинение Шантина, а его выводы в приговоре содержат существенные противоречия.

В частности, утверждалось в протесте, виновность Шантина подтверждается его первоначальными показаниями, данными им в ходе предварительного следствия, из которых усматривается, что он совершил с Патрушевой добровольно половой акт, а когда та "сдавила руками яички" - нанес ей удары кулаками и ногами в различные части тела, держал руками за горло.

При попытке скрыться был задержан Поповым.

Кроме того, в деле имеются объективные данные, подтверждающие виновность Шантина в указанных преступлениях.

На плавках-трусах Шантина обнаружены пятна крови, по своим групповым признакам принадлежащей Патрушевой, а в его подногтевом содержимом обнаружена кровь, которая могла произойти от Патрушевой; 17 волос, изъятых с куртки и свитера Шантина, могли происходить с головы Патрушевой; в веществе с головы Шантина и в грунте на месте происшествия обнаружена кровь, сходная с кровью Патрушевой.

В протесте также указывалось, что суд при постановлении оправдательного приговора исходил лишь из того, что судебно-медицинский эксперт не обнаружил на трупе Патрушевой каких-либо следов, указывавших на имевшее место половое сношение, что очевидцев происшедшего не установлено, также как и его время с участием Шантина, что следователь милиции Бакланова и оперуполномоченный Исаев - заинтересованные в исходе дела лица.

Суд также сослался в своем решении на то, что Шантин был обутым в обувь 39 размера, тогда как обнаруженный отпечаток протектора обуви на теле Патрушевой - 41-43 размера, что не проверена причастность к убийству Патрушевой других лиц, в т.ч. гражданина Узких.

Рассмотрев дело, Военная коллегия пришла к выводу, что постановленный судом оправдательный приговор в отношении Шантина является обоснованным.

Доказательства, положенные в основу обвинения органами следствия, не только неполны, но и вызывают серьезные сомнения в своей достоверности.

По мнению коллегии, суд обоснованно отверг первоначальные показания Шантина о добровольном половом акте с Патрушевой как не соответствующие объективным данным, имеющимся в деле.

В частности, по заключению судебно-медицинского эксперта, на трупе отсутствовали какие-либо следы, свидетельствующие о половом акте с потерпевшей. Не выявлено таких следов и у Шантина.

Объясняя причину дачи таких показаний, Шантин заявлял, что сделал это вынужденно, так как работник милиции Исаев угрожал придать огласке его интимные связи с замужней женщиной. Его ложные показания были зафиксированы в протоколе допроса следователем Баклановой, к которой его привел Исаев.

   По делу установлено, что у Шантина действительно имелись интимные отношения с замужней женщиной, и в день случившегося он намеревался с нею встретиться.

Из показаний в суде работников милиции Исаева и Баклановой усматривается, что в период выполнения следственных действий по данному делу они проживали совместно и состояли в фактических брачных отношениях.

Бакланова, кроме того, суду заявила, что Исаев мог применить к Шантину моральное и физическое воздействие, т.к. на него многие жалуются и у него "всегда результат на лицо, все дают признательные показания".

По показаниям мужа погибшей - потерпевшего Патрушева, в милиции его неоднократно "заставляли признаться в убийстве жены".

Таким образом, делается вывод в определении коллегии, при изложенных обстоятельствах первоначальные показания Шантина, на которые делалась ссылка в обвинительном заключении, не могут быть признаны допустимым источником доказательств по делу.

Обнаружение на одежде Шантина волос, возможно происходящих с головы погибшей, следов крови, идентичной крови потерпевшей, в подногтевом содержимом, на плавках-трусах Шантина не может также бесспорно свидетельствовать о виновности Шантина во вмененных ему деяниях.

Из протокола осмотра места происшествия, заключения судебно-медицинского эксперта, показаний следователя прокуратуры Потаповой и мужа погибшей усматривается, что в области головы потерпевшей имелись такие телесные повреждения, которые дали обильное кровотечение, в связи с чем на трупе и грунте вокруг него имелись многочисленные следы крови.

Объясняя происхождение на одежде волос потерпевшей и ее крови в подногтевом содержимом, на голове и трусах, Шантин утверждал, что он в безлюдном месте отправлял естественные надобности и вдруг неожиданно увидел лежавшую женщину. С целью оказания ей помощи он стал хлопать ладонями по лицу и, обнаружив кровь на своих ладонях, испугался, поскользнулся и упал на тело, а затем на землю, а поднявшись, поправил руками трусы и застегнул брюки.

В связи с этим утверждение в протесте о том, что Шантин не мог объяснить происхождение волос и крови на нем, следует признать несостоятельным, а показания Шантина о возможности попадания на него волос и крови - заслуживающими внимания.

К тому же, как видно из материалов дела, при собирании и закреплении доказательств: изъятии у Шантина плавок и носков, подногтевого содержимого, волос с одежды, вещества с его головы и иных следов не была соблюдена установленная законом процессуальная форма. В материалах дела отсутствуют протоколы проведенных следственных действий и лишь при изъятии плавок и носков Шантина работником милиции Исаевым был составлен непроцессуальный "акт изъятия".

В судебном заседании Исаев высказал сомнение даже в том, что при изъятии этих вещей принимали участие понятые, указанные в "акте".

Судом принимались меры к вызову этих лиц, однако местонахождение их установить не удалось.

При таких условиях перечисленные выше доказательства не могут быть положены в основу обвинения, поскольку использование доказательств, полученных с нарушением требований ч.2 ст.50 Конституции Российской Федерации и ч.3 ст.69 УПК РСФСР, при осуществлении правосудия не допускается.

Необоснованными признаны и доводы протеста в отношении вывода суда о неполноте, допущенной органами предварительного следствия, в исследовании версии о причастности к убийству Патрушевой иных лиц.

К примеру, согласно протоколу осмотра места происшествия, на трупе Патрушевой в области живота был обнаружен отпечаток протектора тяжелой обуви размером 41-43, с рисунком. Шантин же в день происшествия был обут в легкие туфли 39 размера, без рисунка.

Эта обувь была у него непроцессуально изъята работниками милиции, а в последующем утрачена.

В тяжелые ботинки 41-43 размера в день происшествия был обут гражданин Узких, о чем суду показала свидетель Терентьева. Согласно ее показаниям, Узких и Патрушева в этот день вместе употребляли спиртные напитки, и около 21 часа они вдвоем провожали ее. Сам же Узких в ходе предварительного следствия отрицал этот факт общения с Патрушевой. В последующем - через восемь дней после допроса, Узких умер.

Согласно протоколу осмотра места происшествия, труп Патрушевой был почти обнажен, на нем отсутствовали предметы одежды: кофта, трусы и туфли. Не обнаружено их и рядом с трупом.

Не могут быть положены в основу обвинения Шантина и доказательства, связанные с показаниями свидетелей Попова и Антонова, поскольку эти лица не являлись очевидцами происшедшего.

По первым объяснениям Попова, Шантин при задержании у места происшествия заявлял, что эту женщину не убивал, а шел мимо и увидел, что лежит женщина. Он подумал, что ей плохо и хотел ее поднять, но тут он его обнаружил.

Что касается свидетеля Антонова, то он впервые увидел Шантина после задержания Поповым, который привел его к нему домой.

Поскольку к моменту рассмотрения дела судом все возможности для собирания дополнительных доказательств исчерпаны и утрачены, делается вывод в определении коллегии, суд обоснованно постановил оправдательный приговор.